В эсквайровских правилах жизни Дастина Хоффмана встретилась такое:
"Находятся люди, которые утверждают, что у Кьеркегора не было чувства юмора. Чушь — вот что я скажу. Лучшим доказательством обратного является его метафора о том, что такое жизнь. Конечно, я перевру и все напутаю, но Кьеркегор сказал что-то вроде этого: «Ты подвешен над бесконечным океаном за руки и за ноги на тонких лесках на высоте пятидесяти саженей — вот это и есть жизнь»".
Сначала ты читаешь это вот такими глазами 😳, поперхнувшись утренним кофе: "Эээ?" Потом представляешь себе эту картину, думаешь: да, что-то в этом образе есть.
А потом вспоминаешь те несколько фраз, которыми начал "Другие берега" (свою автобиографию) Набоков: "Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь — только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями. Разницы в их черноте нет никакой, но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, в которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час".
И каким-то мохнатым додарвиновским инстинктивным чутьем ощущаешь, что все трое разными словами (более чем уверена, что Хоффман безбожно переврал Кьеркегора) говорили об одном и том же, что жизнь — это зависание над бездной в совершенно беспомощном положении.
Наверное, в чем-то они правы.